Я уже заскучал по столице,

А прошло-то всего три недели,

По озябшим прохожим, по лицам,

По которым скучается мне.

Возвращаться пора, как из плена,

И гадать - с кем же первым напиться,

По разводам метрополитена,

По большой разноцветной руке.



Там сейчас после Нового Года

Тополя в заграничных гирляндах,

И расщедрилась мама-природа

Так, что снег бесконтрольно летит,

И крещенские злятся метели,

И такая стоит непогода,

Что гаишники окоченели,

И полгорода в пробках стоит.



И кто-то пишет рукой согретой

На замороженном троллейбусном стекле:

"Крепитесь, люди, скоро лето!"

И всем от этого становится теплей.



И когда через несколько суток,

Поборов и пространство, и время,

Мы проткнём Шереметьевский сумрак

И опустимся в море огней,

Я по милой земле прошагаю,

Потеряв свой последний рассудок,

И конечно ещё прочитаю

Эту надпись в сиреневой мгле,



Что так любезно была прогрета

На замороженном троллейбусном стекле:

"Крепитесь, люди, скоро лето!"

И мне в который раз покажется теплей.



И душа, словно льдины, отчалит

В дрейф по старым дворам и по кухням,

К тем, с которыми в самом начале

Мы не ждали, что тронется лёд,

И на мелкие зайчики солнца

Разобьются все наши печали,

И с добрейшей улыбкой японца

Круглолицее лето придёт.



Когда на сердце покоя нету,

Когда оно промозглым днём чего-то ждёт:

"Крепитесь люди, скоро лето!"

К нам наше лето обязательно придёт!